ПРИКЛЮЧЕНИЕ
ТАМ, ГДЕ МОЮТСЯ, ДОЛЖНО БЫТЬ
ЧИСТО - С ЭТОЙ ПРОСТОЙ
мыслью
ПУРИКОВ ВРУЧАЕТ МНЕ МЕТЛУ
П
онедельник,
7:30 утра.
На входе
меня встре-
чают четве-
ро хмурых
мужиков
лет 30-35, из
одежды на которых только
просторные шорты и шле-
панцы. Один из них — бри-
гадир смены Евгений Пури-
ков — и будет на ближайшие
два дня моим начальником.
На два — потому что бри-
гада банщиков работает по
графику “2 через 2”. Без от-
дыха нельзя: в рабочие дни
смена начинается в 7 утра и
заканчивается в 23:00, когда
двери бани закрываются за
последним клиентом.
“Ну что, раздевайся”, —
говорит коренастый Евге-
ний, скептически оглядывая
меня с головы до ног. Види-
мо, оценивает мою физиче-
скую форму. Заметив, что я
оборачиваю бедра полотен-
цем, банщики усмехают-
ся: “А как парить-то будешь,
когда оно слетит? Разма-
хивать над клиентом при-
чиндалами?” Завтра куплю
шорты.
СБОРНАЯ ПО
КВИДДИЧУ
Там, где моются, должно
быть чисто — с этой про-
стой мыслью Пуриков вру-
чает мне метлу, и весь день
я только и делаю, что раз
в 20 минут старательно
подметаю парную от ли-
стьев, а заодно наблюдаю за
посетителями.
Среди многообразия раз-
норазмерных господ, с по-
кряхтыванием охаживаю-
щих себя вениками, выде-
ляется сидящий на верхней
ки и длинная толстая золо-
тая цепь с массивным кре-
стом выдают в нем “дело-
вого” представителя 90-х
годов. Нагревшаяся цепь
явно жжет “деловому” шею,
но, вместо того чтобы сдать
ее в камеру хранения, кли-
ент постоянно перебирает
красотищу руками, переме-
щая по шее. В ближайшие
минуты выяснится, что на-
грев цепи до нестерпимой
температуры служит это-
му человеку сигналом для
выхода из парной. Витие-
вато выругавшись, он сни-
мает с себя крест, выска-
кивает из парной, но перед
прыжком в кадку с водой
аккуратно кладет цепь на
приступочку.
Время с 8:00 до 11:30 бан-
щики между собой назы-
вают “завтраками” — в эти
часы в баню ходят любите-
ли попариться перед рабо-
той, в основном молчаливые
бизнесмены, в перерывах
между парками обсуждаю-
щие друг с другом текущие
проблемы или изучающие
деловую прессу. В будний
полдень наступает затишье,
но с 17:30 в зале для отдыха
опять негде сесть.
“Давай, Сереня, баш-
ляй — часто, что ль, на-
чальство в баню водишь? —
громко хохочет пузатый
коротышка с лицом часто
и много пьющего челове-
ка, развалившись на дива-
не перед столиком с остат-
ками обеда. Его полуоде-
тый подчиненный в поисках
денег суетливо выкладыва-
ет из кошелька старые мага-
зинные чеки, бумажные об-
рывки с какими-то помет-
ками и фотографии детей. —
Да смотри, на чай не оставь
лишнего — у этого сегодня
понос, что ли! Каждую рюм-
ку по полчаса несет. Ты не
пил? Тебе же меня еще на
дачу везти. А уж там я тебе
налью твою дозу”. “Этот”
официант, не обращая вни-
мания на разошедшегося
гостя, убирает со столика
посуду. ‘Топота редко захо-
дит, — добродушно сообща-
ет он мне потом за чашкой
чая. — В основном нормаль-
ные люди, понимающие,
что в бане все друзья-при-
ятели. Бывает, что напива-
ются, особенно в выходные,
но в “бычку” редко лезут —
тут атмосфера уж больно
душевная”.
98
ОКТЯБРЬ 2012
